Жизнь мигранта в Германии: Тысячи евро пособия, бесплатные еда и жилье, и работать не надо!

Василий Яшкинас — журналист-германист. В качестве эксперимента отправился в Гамбург в интеграционную школу для беженцев обучать их немецкому. Прошел год, и он рискнул поделиться с читателями «Комсомолки» своими наблюдениями.

Для начала, конечно, стоит пояснить, как и почему он вообще сам там оказался. Успешный в России человек, редактор, семьянин в один момент бросил все и поехал в Германию.

— С этой страной многое связано, — объясняет он. — Я работал в русско-германских компаниях, печатался в их прессе (мои тексты включены в экзаменационные билеты немецких школьников). В 90-е был переводчиком у пастора, который колесил по Сибири, Алтаю и разыскивал поселения российских немцев. Так что, когда у них случился миграционный кризис, я захотел поехать и посмотреть все своими глазами. Испытать неизведанное.

Благодаря прекрасному владение немецким и нехватке преподавателей Василий получил лицензию на эту работу от министерства по делам беженцев и мигрантов.

— Среди учеников не только беженцы из Сирии, Ирана, Ирака, Афганистана, Эритреи, но и жители других стран Евросоюза, бывшей Югославии и США. С ними не просто, но интересно.

— Нравится в Германии?

— Да, но жить я хочу в России. И скоро я вернусь домой. Не потому что здесь плохо, нет. Но иногда такая тоска берет, в Москву охота, в Россию. Хожу здесь по улицам и, как собака Павлова, реагирую на русскую речь и аж колбасит от счастья. Очень непростое это дело — миграция в чужую страну.

Записки мигранта о мигрантах — эксклюзивно в «КП».

***

— Впервые я побывал в Германии в 1995 году, и тогда русскую речь можно было услышать повсюду. Огромное число немцев из РФ стали перебираться в Германию. Я когда с пастором по немецким поселениям ездил, много видел тех, кто на чемоданах буквально сидел. Даже родственников престарелых везли, 90-летних старичков. Накачивали их таблетками, чтобы не умерли по дороге. Сейчас спустя 23 года уже все не так. Выросшие здесь дети по-русски или не говорят или говорят с сильным акцентом. В них русского уже почти ничего и нет. Полная ассимиляция.

Кстати, многие теперь сравнивают тот период с нынешним кризисом беженцев. Как по мне, то это все же разные истории. Во-первых, российские немцы проходили через сито немецких консульских учреждений и все были учтены. А как прибывали эти мигранты, штурмуя границу, весь мир показывал. Многие, очень многие вообще без документов. Второе отличие — у наших было желание поскорее интегрироваться, да и культурная основа русаков (русских немцев — прим.ред.) как-то больше соответствовала немецкому менталитету. Современные же мигранты, свалившиеся буквально как снег на голову, стали не очень приятным сюрпризом. Абсолютно другие по укладу жизни, традициям и менталитету они сильно изменили размеренный уклад жизни бюргеров.

Но, несмотря на этническую принадлежность и жесткий контроль, проблемы у наших в те годы тоже были. Немецкие тюрьмы были заполнены приехавшими: молодежь тут же попадала под опеку наркодиллеров, подсаживалась на иглу со всеми вытекающими — грабежами и разбоем. Да и драки между русаками и местными тоже была не редки.

Наша справка:

По данным Министерства внутренних дел ФРГ, в Германию с 1950 по 2006 год переселилось 2 334 334 российских немцев и членов их семей[ Массовая эмиграция немцев с территории бывшего СССР в Германию началась с 1987 года, когда выехало 14 488 человек, в 1988 году — 47 572, в 1989 год — 98 134 (пик в 1994 году — 213 214 человек).

— Недавно ездил с товарищем-немцем, который тут живет почти 30 лет в его городок в Нижнюю Саксонию. Там много его школьных друзей. Они все хорошо интегрировались. Построили дома. Мы всю ночь сидели в саду и слушали русские радиостанции. Мне были рады. Они сказали, что им повезло больше. Тогда здесь не было русских кабельных каналов и они быстрее овладевали немецким, находили работу. Поздние же переселенцы уже к этом не стремятся и идут работать туда, где русские начальники. Люди преклонного возраста не раз говорили мне, что Германия даже спустя 30 лет не стала для них своей страной, а все лучшее было там в СССР, несмотря на репрессии и ссылки.

Беженцы и сигареты

— Недавно я привез пару блоков сигарет из Питера. Таможенники в Гамбурге меня проверили и взяли штраф за второй блок 80 евро. Сигареты я вообще-то вез сирийским ученикам и рассказал об этой истории на одной из вечеринок коренному немцу. Тот сказал, что я сделал «хорошее» дело: «Может, быстрее подохнут». Но вообще, так открыто свою неприязнь здесь никто не показывает. Немцы очень закрыты. Но в частных разговорах отмечают, что Германия сильное социальное государство, но если эти деньги уходят туда, откуда не вернутся – а именно на содержание неработающих мигрантов и их семей — то такая экономика может рухнуть. Те, кто судят глобально, говорят, что таким образом решается проблема убыли населения и сохранения рабочих мест. Так как все равно те, кто здесь не прижился по экономическим или религиозным причинам, уедет на Родину (за это даже им дают деньги). Останутся только самые умные и трудоспособные. Гуманисты же говорят, что Меркель не могла поступить иначе видя как они сотнями тонут в своих лодках

Мигрантам платят по 400 евро в месяц, плюс койко-место и еда в лагере. На детей по 600. Семья с двумя детьми это уже 1800 евро — приличные деньги. Для примера учитель получает зарплата 1500 евро и никаких тебе льгот на жилье и пропитание. У меня был ученик из Сирии, отец 10-рых, представляете, сколько составляло его пособие?

Обычно первыми прибывают в страну мужчины, оставляя женщин и детей в опасной зоне. Странно, да? Но так им проще, сначала статус беженца оформляет глава семьи, а потом уже на законных основаниях подтягиваются все остальные.

Про ужасы месяца Рамадана

Рамадан — это всегда особый месяц в жизни языковых школ в Германии. Некоторые

даже отменяют занятия в первую неделю поста. Другие готовят облегченный учебный план, так как полуживые ученики в первые дни не могут ни о чем думать. В 21 час они уже просятся отпустить их домой, так как через 15 минут можно начинать есть, пить и курить. Однажды в разгар Рамадана ученик Али рассказал мне, что был у стоматолога, который сверлил ему зуб. Али отказался от анестезии. Я предположил, что на случай болезни, как и у православных христиан, имеются какие-то послабления и возможно, надо было спросить у имама. 40-летний инженер из Сирии ответил, что погуглил в Интернете. Там написано: нельзя.

— Али, ты думаешь, что из-за этого ты можешь не попасть в рай?, — спрашиваю я.

Улыбается и опускает глаза.

О поляках и русских в Гамбурге

Среди моих приятелей уже четверо поляков и все очень любят русских (при том, что в прессе пишут, что 54% поляков считают себя врагами россиян). Один из них (мой ученик) привез из Польши свинину, которую две недели мариновал к Пасхе для семейного застолья в особом растворе с чесноком и специями по рецепту бабушки. Закоптив, продал мне три кг по цене двух гамбургеров из Макдональдса.

Второй предлагал недорого арендовать квартиру у его польской знакомой. Снять квартиру в Гамбурге, все равно, что купить квартиру в Москве. Должно очень повезти. Тадеуш пояснил, что квартиру хозяйка хочет сдать «своим»!

Третий вообще опекал меня первый месяц как родитель, рассказывая и показывая, как выжить в этом городе и даже предлагал денег с отдачей «когда разбогатею». Еще с одним мы вчера, случайно познакомившись на улице, пропили три часа пиво на лавочке у Центральной библиотеки, а потом он танцевал там же под русские песни из моего телефона. Женат 20 лет на немке, трое детей и большой любитель «Ласкового мая» оказался. Никто из них ни разу не завел речь о самолете Качинского, Катыни или Крыме. На эти темы я их сам пытался выводить, но безуспешно. Вывод такой: или их власть и СМИ тоже подтасовывают результаты опросов, или гамбургским полякам просто с нами, русскими, спокойнее и уютнее, чем с немцами и их очень сложным для славян менталитетом.

Из двух зол выбирают меньшее?

Сирийцы мечтают вернуться домой. Каждый день я провожу по несколько часов в одном маленьком помещении с беженцами из Сирии. Почти все говорят, что несчастливы в Германии и как только воцарится мир, сразу же вернутся на Родину.

Был у меня острый конфликт с одним из сирийцев. У него нет обоих ног: попал под бомбы, идя по улице родного города. Он, приезжая на коляске в класс, демонстративно снимал протезы и клал их на парту. Занятия пропускал и требовал к себе отдельной заботы. Часто он показывал мне фото сирийских парней, своих братьев, и каждый раз говорил, что накануне они погибли. Сирийские же женщины жаловались мне, что он ведет себя неуважительно по отношению к ним. А когда он закатил истерику мне, я вызвал полицию и выкинул его из школы. При этом разговор с полицией попросил переводить сирийскую же ученицу. У себя в лагерях они прекрасно информированы о том, что творится в их диаспоре в Гамбурге. Таким образом, я подстраховался от мести.

Кстати, почти все сирийцы хорошо образованы. Школьное обучение у них длится 12 лет и, даже не имея высшего образования, они дадут фору многим выпускникам европейских университетов. Приходя ко мне с нулевым знанием немецкого, очень быстро они начинают говорить на этом сложном языке. Некоторые уже стали звездами местных концертных площадок и даже снимаются в кино. Я рад, что приложил к этому руку. Больше сделать для них я ничего не могу. У меня же теперь много друзей-сирийцев, я говорю по-арабски и, когда там наступит мир, я обязательно побываю в этой стране.

Афганские женщины

Когда мы проходим на уроках немецкого числа, то обычно заводим речь о днях рождения. Поначалу я удивлялся, почему афганские женщины затрудняются назвать свой ДР. Потом наша секретарша из Ирана, владеющая фарси сказала, что в афганских провинциях у женщин нет свидетельства рождении, они не ходят в школу. Поэтому в Германии им ставят дату рождения навскидку. Потому она у многих первого января.

Русско — афганская свадьба

«Не хочешь свиных котлет?» – написала мне как-то вечером ученица Маша.

Она приехала в Германию с мужем-евреем из Калужской области несколько лет назад. Здесь муж ее бросил с годовалым ребенком без денег, без статуса, немецкого языка и ушел к другой. Маша не сломалась, выжила. Сначала, ходя по местным ведомствам, оплачивала переводчика, а потом психанула и стала ходить одна. Так очень быстро выучила немецкий. Сейчас сдает на языковой сертификат B2.

Недавно у нее завязался роман с однокурсником из Афганистана. Когда закончился букетно-конфетный период, и мужчина решил переехать к ней, выяснилось, что в холодильнике лежит 4 кг свинины, от которой надо быстро избавляться.

Подумав, я согласился. Русский русского никогда и ни где не оставит в беде.

Вокзал свиданий и гейско-мусульманский квартал. Теперь и такое в Европе бывает

На главном вокзале Гамбурга черным-черно. Там сходятся все маршруты метро и автобусов, потому многие беженцы назначают здесь встречу землякам, приезжая из лагерей разбросанных по всей округе. Так им проще. В выходные на вокзале вообще не протолкнуться.

В центральном зале висит огромный рекламный баннер. На картинке счастливая девушка в хиджабе откусывает кусок мармелада. Надпись гласит, что десерт не содержит животных жиров. Производители и торговцы идут впереди политиков и придумывают современные формы завлечения в свои сети новых сограждан, ибо дорожат своим кошельком. Как-то я угостил одну из сирийских студенток чем-то подобным безо всякой задней мысли. Откусив кусок, она поморщилась и выплюнула, сказав, что в изделии присутствует свиной желатин. Теперь буду знать, чем угощать.

Гамбургеры еще остались, хотя кебабы потихоньку их вытесняют, конечно. Их едят все — и мигранты и немцы. Дешевле. Соседняя с вокзалом улица вся в магазинчиках дешевой одежды на восточный манер.

А в районе Санкт Георг и того веселее. Когда-то здесь жили преимущественно геи. А несколько лет назад его стали и мусульмане обживать. Теперь там мечети, их турагентства, школы, магазины, кафешки. Бок о бок мирно существуют ненатуралы и правоверные. И такое, оказывается, бывает.

А им еще и бесплатный проезд предоставляют

Транспорт это особая тема. Например, в разгар обострения политических дебатов о мигрантах на гамбургском транспорте вдруг вводят специально для них акцию «Новая Родина. Новые пути». Приносишь документ, что прибыл в Гамбург не более 3-х месяцев назад и получаешь неделю бесплатного проезда. При цене абонемента в 120 евро в месяц, экономия очень приличная.

Гамбург вообще нетипичный немецкий город. Он очень интернациональный. Половина жителей имеет миграционный бэкгрануд. Здесь живут люди около 180 наций. И его жители действительно толерантны и не звонят по каждому пустяку в полицию.

А мне однажды пришлось это сделать. Дело было вот как: в два часа ночи на перроне станции «Главный вокзал Гамбурга» я ждал свой поезд и пока решил сфотографировать рекламный баннер мюзикла «Мэри Поппинс». Вдруг за спиной я услышал шум и, обернувшись, увидел, как две немецкие девушки нарезают круги, а за ними по пятам ходит пассажир с восточной внешностью и беспрерывно что-то говорит.

В вагоне девушки оказались рядом со мной на сидении, а странный пассажир стал заводить всех вокруг и в перепалку с ним вступили несколько парней (и с восточной внешностью и этнических немцев). Кроме меня и этих парней, находившихся в состоянии опьянения, в полном вагоне были только молодые дамы и пара субтильных хрупких мальчиков.

«Левый» пассажир задел парней, те стали кричать на него, а он в ответ принялся бить по обшивке вагона, показывая мастерское владение кулаками, пока еще не на людях. Он становился все агрессивнее и стал чаще запускать руку в карман, наверняка разыскивая нож.

Тут поезд сделал остановку на станции, и я успел подскочить к кнопке связи с машинистом, протянуть руку сквозь толпу людей, нажать на нее и вернуться на место. Никто так и не понял, кто нажал на кнопку. Машинист ответил незамедлительно и я выкрикнул: «Polizei». Машинист громко сказал, что до прихода полиции поезд никуда не поедет и попытался узнать, что произошло.

Находящийся в странном состоянии пассажир молниеносно выбежал из вагона. Через минуту появился машинист. Стоящие в дверях люди, рассказали ему все. Услышав, что дебошир ушел, вагоновожатый вновь привел состав в движение. По телефону взволнованные девчушки стали названивать своим друзьям и рассказывать обо всех ужасах. По их словам, еще на перроне он пытался столкнуть их на рельсы и никто не вступился за них.

На следующей станции юные жительницы Гамбурга вышли, их встретили бойфренды. Там же вышли и те ребята, которые пытались осадить хулигана. Девчушки представили парням свои спасителей. Поезд поехал дальше и человек, который минувшей ночью предотвратил массовое кровопролитие в германской подземке, спокойно поехал дальше. Кстати, когда я остановил поезд, некоторые пассажиры стали с недовольным видом его покидать, то ли боясь опоздать на важные встречи (в два часа ночи), то ли не желая общаться с полицией в силу своих личных причин.

Конфликты на уроках

Однажды в групповой чат курса в Whats app ученики закинули мое фото, сделанное с задней парты. В него попала спина ученицы из Сербии, которая ходила в бурке и черном платье. Ее телефон лежал дома, и муж увидел это фото. Он прибежал на урок с разборками — не понравилось, что турки снимают его жену и рассылают ее фотографию. Внизу тут же собралась группа его земляков. То же самое сделали турки с курса. Мне пришлось полчаса уговаривать и тех, и других.

Конфликты на уроках бывают всякие и часто. Иногда сидят армяне и турки, суиты и шииты, начинают спорить про разные исторические события. Я сразу гашу такие разговоры. Иначе может и до драки дойти.

Коллега из Латвии рассказывала, что однажды у нее на уроке одна половина группы стала мутузить другую. Тогда она встала между ними. И потом сильно удивлялась своей смелости. А немецкая коллега получила лицензию на проведения курсов, но вскоре отказалась от преподавания, так как подверглась нападению учеников. Не знаю почему. Может строга была, а с ними надо ласково. Они же травмированные все.

Но я не боюсь и спокойно поворачиваюсь к ним спиной.

***

Конечно, это лишь маленькая часть приключений русского среди немецких мигрантов. По возвращению в Москву Василий Яшкинас планирует сесть за книгу в которой опишет все, что с ним произошло за год жизни в Германии.

МЕЖДУ ТЕМ

Жертвами мигрантов каждый день становятся 106 немцев

Уголовная полиция ФРГ обнародовала статистику за 2017 год: почти 40% подозреваемых в преступлениях — «пришлый элемент»